Говорят, что в каком-то соседнем городе, что-то вроде Стодыренска, все подряд стали жить гражданским браком, даже те, кто до этого жил нормальным образом. Загсы позакрывались, салоны свадебного белья поразорились, цветочные ларьки перешли на обслуживание исключительно школьников и похорон. Наша газета, конечно же, не могла не заинтересоваться таким социофеноменальным положением вещей, и мы отправились в Стодыренск на поиски правды.
Слабозаселенный Стодыренск встретил нас пустынными улицами, по которым злой ветер носил пустые и бесполезные теперь бланки заявлений на вступление в брак. Редкие кошки стыдливо прятали глаза, как бы признавая неправоту людей, среди которых им, честным и законопослушным кошкам, приходится жить.Наш специальный корреспондент, Савелий Кось-Наваляжный, долго рыскал по дворам и переулкам, пытаясь взять хоть какое-нибудь интервью хоть у какого-нибудь стодыренца. Водитель и фотограф также не отставали: стучались в двери, в окна, даже стукнули один раз в подвернувшийся под руку бубен, неизвестно зачем висевший на плетне возле центрального, но такого запущенного загса.
Наконец удача сжалилась над нашей бригадой по добыванию новостей и подкинула им хоть и весьма пожилого, но все же носителя городских традиций. Все трое наших жадно накинулись на него. Пока водитель держал, фотограф лихорадочно снимал, а корреспондент на скорую руку расспрашивал. Картина вырисовалась такая: городской глава услышал по телевизору, что наш президент решил строить гражданское общество, и понял его буквально – запретил все негражданское, в том числе и браки. Всех на тот момент женатых быстро развели и принудили жить беззаботно. Молодежь восприняла новое веяние с радостными криками и тут же продолжила, но уже совершенно безнаказанно, распускать руки в сторону секса. Среднее поколение поняло все несколько извращенно и после того, как печати в паспортах были затерты, почти три четверти мужей поменяли жен. Старики оказались более привязанными к нажитому: кто поплакал из-за прерывания супружеского стажа, кто, стиснув зубы, смолчал, а многие даже, говорят, ночью потихоньку нарисовали от руки старый штамп в паспорте.
На вопрос нашего корреспондента: «А как все это повлияло на жизнь вообще?» последовал такой ответ: «Да какая тут жизнь?! У нас тута жизни нету. У нас тута глухомань».
Остается добавить, что глухомань там такая, что даже пленка не поймала ни лучика света. Так что извините, фотографии нету.
© Геннадий Аминов